История метода

Квалифицированное применение иглорефлексотерапии и гомеопатии демонстрирует удивительные возможности при лечении многих заболеваний в течение сотен и тысяч лет. Как синтез этих двух способов врачевания сформировался метод электропунктурной диагностики с медикаментозным тестированием по Р. Фоллю, а впоследствии, и его современные модификации.

Иглорефлексотерапия сформировалась из традиционного восточного метода иглотерапии. Родиной метода иглотерапии принято считать Китай. В Европу первые сведения о лечебном иглоукалывании и прижигании начали проникать в XIII веке через миссионеров, купцов и путешественников. Интерес европейцев к иглоукалыванию значительно возрос в XIX веке благодаря французским авторам, опубликовавшим 142 работы на эту тему. Об электропунктурной иглорефлексотерапии первые сведения появились в вышедшей в 1825 г. книге французского врача Сарландье (Sarlandjer) «Доклад об электропунктуре, моксе и акупунктуре». Сарландье подводил к введенным в тело иглам электрический разряд от электрофорной машины и таким образом воздействовал на организм. Однако имеются предположения о приоритете англичанина Перкинса, который еще в 1796 г. предложил использовать статическое электричество для усиления эффекта классической иглотерапии. Сарландье первым выдвинул идею электроиглоаналгезии. В 30­е годы прошлого столетия электропунктурная терапия получила довольно широкое распространение. После того как французский специалист по акупунктуре Нибое открыл высокую электропроводимость акупунктурных точек в сравнении с окружающими участками кожи, врачи во многих странах стали изучать это явление. Впервые слово “электроакупунктура” было применено французским врачом Р. де ла Фюи. Он же сконструировал первый прибор для измерения электрических параметров акупунктурных точек.

Гомеопатия имеет более чем 200­летнюю историю. Основателем гомеопатии был немецкий врач, выдающийся мыслитель и исследователь С. Ганеман. Опытным путем им было установлено, что болезни могут излечиваться такими лекарственными средствами, которые сами у здоровых людей вызывают подобного рода болезни. О возможности лечения на основе сходства лекарственного действия с действием болезнетворного агента было известно еще в древней медицине.

В книгах Гиппократа говорится: «Благодаря подобно действующим (средствам) больной возвращается от болезни к здоровью».
Принципом лечения по сходству пользовался в средние века Парацельс, позднее Сиденгам и др.

Однако создание целостного метода лечения, носящего название гомеопатии (homoios – подобный, pathos – страдание), является заслугой С. Ганемана. В афоризме «similia similibus curantur» Ганеман раскрыл закономерность взаимодействия лекарственного вещества с больным организмом человека и на основе этой закономерности создал своеобразный метод лечения, названный им гомеопатией. Уровень науки на рубеже XVIII и XIX вв. не мог дать ему никаких опорных данных для научного обоснования предложенного им метода.

Созданный Ганеманом метод лечения по принципу сходства реакций больного с реакциями, вызываемыми лекарственным средством, естественно, повлек за собой изучение действия этих средств на здоровых людях. Первым испытателем был сам Ганеман, а первым средством, которое он подверг изучению на себе самом, был настой коры хинного дерева. Всего Ганеманом и его учениками было исследовано менее 100 средств. Эти испытания и по настоящее время признаются классическими; им гомеопатия обязана тем, что она прочно укрепилась в медицинской практике.

Посредством испытаний обнаруживается микротоксическое действие лекарственного вещества на организм человека. Оно состоит в появлении в сознании испытуемого необычных, неприятных, болезненных ощущений, отрицательных эмоций, легких функциональных расстройств. Знание этого самого начального проявления токсического действия необходимо врачу­гомеопату для его метода лечения. Это знание позволяет ему проводить лечение таких больных, у которых объективные признаки столь незначительны, что они не могут быть обнаружены современными методами исследования даже при самой большой тщательности их проведения. Если же они обнаруживаются, то знание субъективной симптоматики дает возможность врачу дифференцировать одно средство от другого и выбирать из них то, которое наиболее соответствует измененной реактивности больного.
Благодаря испытаниям в гомеопатии создано учение о конституциональных лекарственных типах, то есть о типах людей, одинаково реагирующих на приемы, например, йода, калия или кальция. Это учение имеет большое значение в гомеопатической терапии, особенно больных с хроническими заболеваниями. Кроме того, из испытаний установлены индивидуальные особенности (модальности), иначе говоря, характерные ответные реакции, в которых проявляются физиологические конституциональные особенности людей на раздражения внешней и внутренней среды, например на холод, жару, время дня и ночи, прием пищи, на движение и покой и т.п., которые также помогают проводить индивидуальную терапию.

Для испытания отбирается группа лиц, физически и психически здоровых, способных достаточно тонко разбираться в своем настроении, ощущениях и в изменениях в состоянии своего здоровья и точно формулировать результаты своих самонаблюдений. Предварительно перед началом испытания проводятся все клинические исследования (анализы мочи, крови, показатели основного обмена, кровяное давление, рентгеноскопия или рентгенография и т.п.). В течение нескольких дней до начала опыта испытуемые соблюдают определенную диету. Необходимо исключить пряности, приправы, кофе, чай, алкоголь, курение. Испытуемые не должны утомляться ни физически, ни умственно. Исследуемое вещество, информация о котором не разглашается, дается, в зависимости от характера его действия, в различных дозах. Лекарственные средства, слабо действующие на организм в естественном состоянии, испытываются только в средних и высоких разведениях. Лекарственные средства, вызывающие функциональные расстройства, испытываются, как правило, в тинктуре или в низких разведениях. К средним и высоким разведениям обращаются лишь в случаях, когда требуется выявление редких, своеобразных симптомов этих лекарств. Лекарственные средства, являющиеся ядами, испытываются только в средних и высоких разведениях.
Испытания проводятся около 2­3 недель, а иногда и значительно дольше, пока у испытуемых не появятся необычные для их нормального состояния ощущения и изменения в функциях некоторых органов. Всякие нарушения в своем состоянии испытуемый должен подробно записывать, обращать особое внимание на влияние окружающих условий на их состояние. Если, например, испытуемый чувствует боли в желудке, он должен определить, как действует на боль тепло или холод, прием пищи или голод, движение и покой, а также в какие часы дня или ночи боль успокаивается или, наоборот, усиливается и т.п. (так называемые модальности). Испытание прекращается, когда перестают появляться новые симптомы или когда болезненные симптомы настолько усиливаются, что больной вынужден его прекратить.

Особенно ценные результаты получаются в тех случаях, когда испытание проводится врачами на самих себе. Подобные испытания не только знакомят врача с токсическим действием отдельных лекарственных средств, они воспитывают в нем ценные качества проницательного наблюдателя. Это особо подчеркнуто Ганеманом: «Из всех чистых опытов над простыми лекарствами наилучшими остаются те, которые врач, свободный от предрассудков, здоровый и чувствительный, произведет на самом себе со всеми предосторожностями и благоразумием. Во-­первых, он совершенно убедится в той великой истине, что целительная сила лекарств основана единственно на их способности производить повреждения и перемены в состоянии здоровья человека. Во-­вторых, подобные опыты заставят его узнать свой собственный способ чувствования и качества своего ума и темперамента. В­третьих, эти опыты сделают из него наблюдателя, каким непременно должен быть всякий врач. Кто производит опыт над собою, тот достоверно знает, что он сам чувствовал». По окончании испытаний записи самонаблюдений участников подвергаются тщательному изучению и систематизации, из них делается отбор наиболее своеобразных симптомов, а также симптомов, общих для многих испытуемых. Полученный материал подвергается проверке на практике и затем включается в картину лекарственного действия. При повторных испытаниях, если обнаруживаются новые симптомы, они также вносятся в картину действия лекарственного средства, которая с каждым последующим испытанием, таким образом, обогащается все новыми данными.
Несмотря на убедительные успехи, Ганеману приходилось преодолевать сопротивление и враждебность со стороны коллег. Противники его учения были готовы объявить Ганемана сошедшим с ума. Австрийское научное общество приняло решение нанести Ганеману удар и разоблачить его учение. В Париж был послан самый талантливый молодой ученый австрийского научного общества Константин Геринг. Ему было поручено вникнуть в учение Ганемана, найти самые уязвимые места и нанести сокрушительный удар. Однако эта неблаговидная миссия сделала Константина Геринга одним из наиболее ярких последователей Ганемана. К. Герингу пришлось покинуть Европу. Он положил начало американской ветви гомеопатии. Известен закон Геринга в гомеопатии: «При лечении правильно подобранным гомеопатическим препаратом симптомы болезни исчезают в направлении от психических проявлений к физическим проявлениям; изнутри кнаружи, сверху вниз».

Гомотоксикология является современным направлением в теории и практике гомеопатии.

Основоположником гомотоксикологии является немецкий врач Ганс­Генрих Рекевег, который основываясь на концепции гомеопатии, сформулировал в 1955 г. концепцию гомотоксикологии (от homo – человек). Одним из положений гомотоксикологии является положение о том, что все жизненные процессы, как физиологические, так и патологические, обусловлены циклом химически обнаруженных агентов, что означает подчиненность этих процессов химическим законам. Таким образом, хорошо изученные с точки зрения химии действующие вещества, которые в случае болезни идентифицируются как токсины, играют большую роль. С помощью исследования гомотоксинов Рекевегу удалось установить, что те вещества, которые обнаруживаются с помощью химических методов в различных выделениях во время болезни, непосредственно перед этим являлись действующими в тканях и ответственными за патологические процессы. Гомотоксины подготавливают почву для многочисленных инфекционных заболеваний, причем бактерии в перегруженном гомотоксинами организме находят оптимальные возможности для развития; гомотоксины играют роль запала в развитии местной инфекции. Готовность к процессам нагноения и воспалительным процессам наблюдается при употреблении в пищу свинины. Значительно чаще при этом встречаются аппендициты, холангиты, фурункулезы, флегмоны, угри, кожная сыпь, пиодермиты и т. д. Для лечения различных заболеваний с помощью гомотоксикологического метода Рекевег использует гомеопатические препараты, состоящие как из одного элемента, так и из нескольких. При этом Рекевег использует учение о гомеопатии С. Ганемана. Спектр действующих веществ обширен и применение находят вещества различного происхождения: растительного и животного, из различных органов и тканей, микроэлементы, катализаторы, аллопатические вещества в гомеопатических дозах, низкие концентрации токсинов и разнообразные химические соединения. Большое значение в гомотоксикологии придается лечению нозодами. Нозодами являютcя препapaты, приготовляемые по гомеопатической технологии из пaтологичеcки измененныx оргaнов или чacтей оргaнов человeкa и животныx, a тaкже из умерщвленныx культуp микрооргaнизмов, пpодуктов рaзложeния оргaнов и жидкоcтей, cодeржaщиx возбyдителей болезни или продукты их распада (токсины). Нозоды производятся в основном в Германии. Приготовление нозодов регламентируется двумя предписаниями: НАВ­1 Vorschrift 43 для препаратов (настоек) из патологически измененных органов или частей органов человека и животных и Vorschrift 44 для препаратов (настоек) из умерщвленных культур микроорганизмов, из продуктов распада органов животных и из жидкостей организма, содержащих возбудителей или продукты заболевания. Перед изготовлением нозодов проводится стерилизация исходных веществ согласно Перечню гомеопатических лекарственных препаратов. После этого проводится проверка на стерильность согласно HDAB 10 (1991). И лишь после этого начинается приготовление нозодов. Таким образом, нозоды являются не прививочными веществами или сыворотками, а обычными гомеопатическими препаратами. Аутонозоды готовят из материала, выделенного из органов или крови, или гноя больного человека, и используются для его лечения по гомеопатическому принципу «подобное лечится подобным».

Одним из активно развивающихся направлений применения гомеопатических препаратов и, в частности, выпускаемых фирмой Heel, является фармакопунктура. Потенцированные препараты вводятся внутрикожно или подкожно в зону БАТ. Установлено, что в результате суммирования рефлекторного воздействия через систему меридианов и действия гомеопатических препаратов, эффективность лечения повышается.

Электроакупунктура по Р. Фоллю объединила древний метод иглотерапии, гомеопатии и гомотоксикологии. Доктор В. Шмидт из Германии, который занимался электропунктурными исследованиями в 1953 году, сделал сообщение о “перепадах показаний” электропроводности в БАТ у больных людей. У здоровых людей показания электропроводности (ЭП) в БАТ оставались стабильными. В это же время Р. Фолль вместе с Ф. Вернером начал проводить измерения ЭП в БАТ. В 1954 г. доктор Р. Фолль в ходе совместных электропунктурных исследований БАТ с М. Глазер­Тюрк заметил, что случайный контакт исследуемого с медикаментом существенно изменяет показания прибора. Так был открыт феномен электропунктурного тестирования медикаментов. Дальнейшие эксперименты, выполненные Р. Фоллем совместно с Ф. Крамером, подтвердили различную “реакцию” БАТ на разные медикаменты. Медикаментозный тест воспроизводился независимо от формы лекарственного вещества (таблеток, порошков, растворов, ампул и т. д.). С этого времени электропунктурная диагностика с медикаментозным тестированием выделилась как новое направление электроакупунктуры.

Появились как последователи, так и противники нового метода – метода Р. Фолля.

Первым последователем метода Фолля в СССР и России является инженер Владимир Кузьмич Калачев, который отмечал: «метод Фолля – это особый метод, имеющий большие преимущества в сравнении с любыми другими методами. То, что было написано в работах Фолля о медикаментозном тесте, вначале воспринималось врачами с большим недоверием и даже враждебно. На собственном опыте я убедился, что воспроизвести медикаментозный тест не так просто, как это описывалось в литературе. Около трех лет мне потребовалось, чтобы воспроизвести этот тест». Многие врачи освоили метод под руководством В.К. Калачева.

Одним из первых врачей в нашей стране, который освоил метод Р. Фолля, разработал собственную модификацию и расширил его возможности, является Виктор Николаевич Сарчук. После обучения более 500 врачей В. Н. Сарчук издал монографию, в которой он, в частности, пишет: «несмотря на фактическое отсутствие информации и возможности воспроизведения данного метода, зерно научного интереса к проблемам, поднятым Фоллем, было посеяно. Мною были сделаны первые попытки расширить познания в этой сфере, которые привели меня в последующем к единомышленникам. Так, в г. Ленинграде над решением вопроса воспроизводимости метода Фолля работал П.И. Оболенский, в г. Москве – инженер В.К. Калачев, который разработал оригинальный аппарат для электропунктурной диагностики ЭДА­1. Впервые мною была проведена клиническая апробация прибора ЭДА­1 только в 1987 г. в Главном клиническом военном госпитале им. Н.Н. Бурденко».

В последующем доктор Сарчук разработал модификацию, отличающуюся от метода Р. Фолля, в частности тем, что вместо тестируемых оригинальных препаратов использовались вещества­носители их волновых аналогов, получившие название микрорезонансные контуры (МРК). Оригинальность их конструкции состоит в том, что с помощью специальной технологии на «память» твердого вещества­носителя перенесены волновые характеристики соответствующих тестируемых объектов (таких как здоровые и патологические ткани, микрофлора и ее токсины, различные лекарственные препараты – аллопатические, гомеопатические, фитопрепараты, радионуклиды, вредные факторы внешней среды и др.).

В. Н. Сарчук также разработал безмедикаментозный метод терапии, заключающийся в том, что больной принимает не медикаменты, а биологически активную жидкость (БАЖ), которая представляет собой предварительно деструктурированную воду, в «память» которой по специальной методике вводят индивидуально подобранные в ходе обследования данного больного волновые характеристики МРК [166].
Авторскую модификацию метода Р. Фолля предложил также Н.Л. Лупичев. Николай Львович является автором одной из первых монографий, посвященных электропунктурной диагностике и подбору гомеопатического лечения медикаментозным тестированием. Н. Лупичев по специальности инженер, тем не менее, разработал свой алгоритм исследования динамики ЭП в БАТ и составил списки гомеопатических препаратов, подлежащих тестированию на той или иной БАТ. Он организовал обучение врачей в СССР, проводил научно­-исследовательскую работу, наладил производство аппаратуры для электропунктурной диагностики с медикаментозным тестированием.

Благодаря усилиям специалистов НИИ традиционных методов лечения электропунктурный метод по Р. Фоллю был рекомендован к внедрению в клиническую практику постановлением Совета Министров СССР №211 от 6 июня 1989 г.

Широкое практическое применение в России последние десятилетия получил Вегетативный резонансный тест (ВРТ), который был предложен в Германии врачом Х.Шиммелем (1978 г.). В его основе лежат методы электропунктурной диагностики по Р. Фоллю (ЭАФ) и биоэлектронной функциональной диагностики по В. Шмидту и Х. Пфлауму (БФД). Если для решения задач диагностики и медикаментозного тестирования в методе ЭАФ используется 500­-700 биологически активных точек (БАТ), то в методе БФД – 100-­150 БАТ, а в методе ВРТ используется всего одна единственная, так называемая “воспроизводимая БАТ”.

Внедрением метода ВРТ в клиническую практику с 1978 г. занимается фирма VEGA (Германия), которой были разработаны первые аппараты, получившие название “VEGA­TEST”, реализующие возможности исследования БАТ по данному методу.

В Росссии сотрудниками Центра “ИМЕДИС” под руководством Ю.В. Готовского проведена большая работа по развитию и совершенствованию методов Р. Фолля, ВРТ и биорезонансной терапии. Проводятся ежегодные научно­-практические конференции, обучение врачей. Разработаны методические рекомендации, утвержденные МЗ РФ. Свою модификацию ВРТ предложили Л.Б. Махонькина совместно с И.М. Сазоновой.

Известна модификация метода Р. Фолля под названием «Биометрическая системная диагностика». Авторы модификации Х. Россманн и А. Россманн отмечают, что «существует множество методов, таких как VEGA­ТESТ, биометрическая функциональная диагностика (BFD), которые за счет сокращения числа тестируемых точек уменьшают и время обследования. Нашей же задачей стало сохранение «широты охвата» оригинального теста по Фоллю в сочетании с возможностью его проведения за разумный промежуток времени».

Предложенная Юсуповым Г.А. модификация метода Р. Фолля, получившая название «Оздоровительная система «Юпрана», формировалась постепенно. Основываясь на анализе результатов практической работы и специальных исследований, вносились коррективы в параметры измерительного тока, технику замеров ЭП в БАТ, в интерпретацию динамики показателей при тестировании волновых характеристик потенцированных средств. Для каждой системы организма разработаны алгоритмы тестирования нозодов и гомеопатических препаратов, а также правила составления «рецепта» волновых (энергоинформационных) характеристик для электронной перезаписи.

Еще при жизни Ганемана возник вопрос, на который не было никакого ответа: чем лечит гомеопатия, в каком виде ее лечебная информация поступает в организм и поступает ли вообще? На следующий год после опубликования Ганеманом «Органона врачебного искусства», в 1811 году было открыто число Авогадро, и ученые доказали, что, начиная с разведения С12 (не говоря уже о более высоких разведениях 30, 50, 200, 1000 и так далее), в единице объема любого гомеопатического препарата не содержится ни одной молекулы исходного лекарственного вещества. Аргументация гомеопатов долгое время сводилась главным образом к таким представлениям, как «душа» лекарства и «жизненная сила».

Первое сообщение о действии субмолекулярного количества вещества на биологические объекты привел в 1893 г. швейцарский ботаник K. Negteli. Он обнаружил, что водоросль спирогира погибает в дистиллированной воде, если в ней присутствует медь в концентрации 1:80.000.000. Н. П. Кравков в 1924 г. сообщил о действии различных веществ (адреналин, никотин, стрихнин и др.) на сосуды изолированного уха кролика и на пигментные клетки живых лягушек. Химические вещества в разведениях от 10-28 до 10-32 четко влияли на живую протоплазму и это действие было противоположно действию вещества в фармакологических дозах.

Было установлено, что при помещении вблизи сосудов уха кролика различных металлов (медь, свинец и т.п.) или растворов адреналина и других лекарственных препаратов заметно изменяется количество протекающей по сосудистому руслу жидкости. Таким образом, впервые был установлен дистанционный эффект взаимодействия объектов живой и неживой природы. Н. П. Кравков не мог объяснить механизм этого действия, но предположил, что материя переходит в энергию.
Опыты, проведенные В. М. Персоном (1948, 1951) и подтвержденные в 1952-1955 годах в Англии, показали, что Sulfur в разведениях 10-6, 10-15, 10-25 задерживает превращение крахмала в сахар, а в разведениях 10-20, 10-30 активизирует этот процесс. Таким образом, были установлены последовательные пики активизации и задержки превращения крахмала в сахар разными разведениями.

Публикации в журналах «Биофизика» и «Молекулярная биология» в 1977 году В.П. Ямсковой и А.Г. Маленкова о том, что выделенные ими адгезивные белки в низких концентрациях (до 10-11 М) проявляют биологическую активность, а в высоких концентрациях – нет, стали в определенной степени научной сенсацией. По всем законам, принятым тогда в академическом мире, такого явления не должно было быть в принципе. И поэтому адекватной реакции со стороны ученых не последовало. В лаборатории элементоорганических соединений РАН разработаны около 100 биорегуляторов, активность которых проявляется в сверхмалых дозах. Заведующий лаборатории, д.х.н., профессор Ямсков И.А. отмечает: «Клеточная адгезия – одна из основ правильной работы любого живого организма. Когда нарушается выработка веществ, отвечающих за клеточную адгезию, организм дает сбой. Этот сбой тут же используют бактерии и вирусы – то есть начинается то, что называют ослабленным иммунитетом и в результате чего возникают патологические процессы. Достаточно наладить выработку этих веществ, и организм сам избавится от ненужных ему микроорганизмов. Белковые соединения, отвечающие за выработку этих веществ, проявляют биологическую активность в сверхмалых дозах».

В середине 1979 года, молодые биохимики – селекционеры из Московской ветеринарной академии им. К. И. Скрябина – решили попытаться определить границу, при которой препарат нитрозодиметилмочевина, вызывающий комплексный физиологический ответ на клеточном уровне, перестанет проявлять свою биологическую активность. С удивлением и даже с некоторой тревогой ученые обнаружили, что такой границы нет. Сначала они решили, что ошиблись, и свои опыты повторили. Результат был тот же. Тогда они стали проводить опыты на разных клеточных культурах: семенах растений, томатах, куриных яйцах, птицах, свиньях, дрозофилах. Исследовали активность не только нитрозодиметилмочевины, но и других биологически активных веществ. Результаты повторялись даже тогда, когда разведения были доведены до фантастической для академической науки того времени степени – 10-60М, то есть далеко за число Авогадро. И возникло предположение, что все дело – в воде. Что это она «запоминает» и «передает» биологическую информацию от разведения к разведению.

Однако академическую практику опровергать сложнее, чем гомеопатическую. Поэтому на результаты Шангина-Березовского и Ямсковой смотрели как на экспериментальный артефакт, полученный в результате какой-то методической ошибки. Никто не верил, что открыта закономерность, которой в высоких разведениях, то есть в сверхмалых дозах, подчиняются почти все биологически активные вещества. Подобные факты накапливались, причем во всем мире.

Настоящая драма разыгралась после публикации в июне 1988 года в международном научном журнале «Nature» («Природа») статьи французского ученого-иммунолога, заведующего отделом Национального НИИ медицины и здравоохранения Франции доктора Жака Бенвениста. Он сообщал о результатах экспериментов по проверке действия сверхмалых концентраций антител на силу иммунного ответа клеток человеческой крови – базофил.

Экспериментально было доказано, что базофилы реагируют на присутствие потенцированных разведений антител IgE так же, как они реагируют на обычные концентрации антител IgE. Реальные антитела в потенцированных разведениях отсутствовали. Выводы ученого оказались сенсационными: передача биологической информации возможна и при отсутствии в растворе исходных молекул – носителей этой информации. И хотя ситуация со сверхмалыми дозами вообще и в гомеопатии в частности давно уже предвещала сенсацию, наука оказалась к ней не готова. Как только на Западе стали появляться первые сообщения о результатах экспериментов Бенвениста, в России тотчас вспомнили о работах Шангина-Березовского. Корреспонденты газет и журналов разыскивали ученого, членов его команды, брали интервью, появились публикации в различных изданиях. Несмотря на то, что еще до публикации по требованию главного редактора «Nature» эксперименты были повторены в Италии – в миланском университете, в институте Рут Бен Ари в Израиле и в университете Торонто в Канаде, Бенвениста стали критиковать, в газетах появились карикатуры. Опасаясь, за репутацию журнала, главный редактор поспешил создать комиссию, в которой не оказалось ни одного специалиста-иммунолога. Но, тем не менее, она сочла возможным за пять дней опровергнуть результаты многочисленных пятилетних экспериментов. Жак Бенвенист, не сомневаясь в своей правоте, перешёл от сильно разбавленных растворов к притязаниям на открытие того, что активность биомолекул может быть «записана в цифровом виде» и передана воде посредством радиоволн. До самой смерти в 2004 году он уверял, что его открытия приведут к новой эре «цифровой биологии». Бенвенист сообщил о некоторых успехах радиочастотного «программирования» воды на определённые биомолекулярные эффекты, в частности, подобные «сигналам», индуцируемым бактерией Escherichia coli – ингибирование белковой коагуляции и расширение сосудов в сердечной мышце морской свинки.

Французский вирусолог Люк Монтанье, кавалер ордена Почётного легиона, лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии 2008 года, которую он разделил с Харальдом цур Хаузеном и Франсуазой Барре-Синусси за открытие ретровируса ВИЧ, в интервью журналу Sciense за декабрь 2010 г. высказался в защиту Бенвениста как учёного, который «был отвергнут всеми, потому что смотрел далеко вперед» и «думал в основном правильно». Сам Монтанье и его коллеги сообщили об открытии способности молекулы ДНК посылать слабые электромагнитные сигналы, на расстоянии создающие «отпечатки» этой ДНК на воде. По этим «отпечаткам» ферменты могли воспроизводить оригинальную молекулу ДНК. Чтобы быть подальше от нападок, Люк Монтанье свои исследования проводит в последнее время в Китае. Л. Монтанье подчеркивает: «Необходимо значительное количество исследований, и теоретических, и прикладных, потому что здесь кроется огромный потенциал и страна, которая первая это поймет, получит экономическое преимущество перед другими». В числе тех, кто поддерживал Бенвениста, был и нобелевский лауреат 1973 года физик Брайан Джозефсон.
Необходимо отметить, что аргументированное предположение влияния волновой информации белковых молекул на ДНК высказывала российский биолог профессор Э.Н. Чиркова. Бурные дискуссии в научной среде вызвали взгляды П.П. Гуляева после публикации его монографии «Волновой геном».

Широкий общественный резонанс вокруг работы Бенвениста привел к тому, что в умах людей произошел определенный поворот – ученые во многих странах мира заговорили о новом феномене – «памяти воды». После публикации его работ ситуация в науке коренным образом изменилась. Стало принципиально невозможным утверждать, что эффекта сверхмалых доз не существует. Наоборот, начиная с 1988 года, число работ представительных конференций и съездов, посвященных вопросу биологической активности сверхмалых доз различных веществ, резко возросло. Бенвенист первым заставил широкую научную общественность посмотреть на воду как на посредника в передаче биологической информации в мнимых растворах (так стали называть растворы, в которых отсутствуют молекулы исходных веществ).
Убедительные результаты получены в исследованиях, проведенных в разных лабораториях по инициативе О.И. Эпштейна. Установлено, что обработанные по гомеопатической технологии разведения различных веществ приобретают особое общее свойство оказывать непосредственное модифицирующее воздействие на структуру исходного вещества, вызывая конформационные изменения в исходном веществе, что в итоге сопровождается изменением базовых для того или иного вещества физико-химических и биологических свойств. Действие оказалось специфичным и направленным только на исходное вещество или же на структурно близкие ему молекулы. Например, технологически обработанные разведения антител влияют как на молекулы антител, так и на антигены, к которым вырабатываются данные антитела.
Убедительные результаты как клинических исследований препаратов, разработанных фирмой «Материя медика», так и полученные в фундаментальных исследованиях не оставляют сомнения в научности гомеопатического принципа подобия и важности соблюдения технологии потенцирования для высвобождения «жизненной силы», которая оказывает специфическое воздействие на биомолекулы. Вопрос о том, что же освобождается при многократном разведении или растирании (претурации) исходного вещества по гомеопатической технологии и обеспечивает релиз-активность, автор научной статьи оставляет открытым.

Большинство современных гипотез, пытающихся объяснить механизм действия гомеопатических препаратов, также связаны с феноменом «памяти воды». Известны гипотезы, не связывающие научные основы гомеопатии только с феноменом «памяти воды».